Форум » История 1934-1945 в Европе (в т.ч. проблема "июня 1941") » Планы РККА, Ставка, фронты до 22 июня 1941 года (Часть 2) » Ответить
Планы РККА, Ставка, фронты до 22 июня 1941 года (Часть 2)
Закорецкий: По предложению Анонимно предлагаю продолжить здесь.
Caterpillar: БОЕВОЙ ПРИКАЗ ШТАБА КИЕВСКОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА КОМАНДИРАМ 24-го МЕХ[ КОРПУСА И 45-й ТАНКОВОЙ ДИВИЗИИ 22 июня 1941 г. С рассвета 22 июня немцы начали наступление. Бой идет на границе. Приступить к выполнению плана прикрытия 1941 года. Командующий войсками Киевского особого военного округа генерал-полковник КИРПОНОС Член военного совета корпусной комиссар ВАШУГИН Начальник штаба генерал-майор ПУРКАЕВ Предвоенный план прикрытия введен в действие. Какие еще аргУменты нужны???
Serg2007: Предвоенный план прикрытия введен в действие. Какие еще аргУменты нужны??? Один момент, приказ отдан противозаконно, в нарушении устава. Т.к. приказа из ГШ о начале выполнения планов прикрытия не было!
Анонимно: Балтиец, кстати, со своим интересом к ЗОВО (ЗФ), и замечанием о некой неадекватности поведения Павлова навел на ряд интересных вопросов. Исходные материалы: Мягков, приятель ИА, Статья в КР 1. Было ли заседание ГВС 13 июня ? Мне о нем не известно. 2. Намного более важный вопрос. Смотрите, вся полоса действий СССР на западных направлениях от Баренцова до Черного моря делится на 6 фронтов. Дополнительно к ним разворачиваются одно или два (моя версия) фронтовых управления. Итого фронтов будет 7 или 8. Для координации действий фронтов, как мы знаем, готовится решение Политбюро от 21 июня 1941 года. Появляются представители Ставки, Жуков для координации Южного и Юго-Западного фронтов, Мерецков для Северного (ЛВО), и возможно еще одного "северного" фронта, для которого готовится управление АрхВО (Архангельского военного округа). Но при этом центр (Западный и Северо-Западный фронты), это Беларуссия и Прибалтика, остаются без своего представителя Ставки. В черновике Постановления Политбюро за 21 июня НИКТО не отвечает за координацию этих фронтов. Это странно и нелогично. Для представителя ставки на Западном фронте нужно и решение Политбюро, и как минимум, кандидатура. Смотрите, Жуков хорошо знает и фронты, и полосу действий, и командующих, и занимался в центральных органах вопросами планирования, был начальником ГШ. Мерецков тоже хорошо знает свое направление, командовал в ЛВО, воевал в Финскую, был начальником ГШ, разработал на этом посту план по действиям против Финляндии. А вот представитель Ставки на западные фронты ? Это вопрос. Назначить стоило бы, кстати. Хоть Шапошникова, скажем. 3. Зачем вызывали Еременко 19 июня ? Кстати, Виктор Суворов пишет, что "Еременко потребовался Сталину". Но ряд источников говорят, что вызов Еременко был НЕПОСРЕДСТВЕННО от Жукова. ? Еременко, кстати, стал командовать ЗФ после Павлова.
Caterpillar: Serg2007 пишет: Один момент, приказ отдан противозаконно, в нарушении устава. Т.к. приказа из ГШ о начале выполнения планов прикрытия не было! Именно так! Самодеятельность командующего или....????
Анонимно: Но ряд источников говорят, что вызов Еременко был НЕПОСРЕДСТВЕННО от Жукова Проверил сам себя. по мемуару Еременко он получил телеграмму о вызове от Тимошенко 19 июня. 19 июня, видимо, по местному времени. Из Москвы эта телеграмма (или директива НКО за подписью Тимошенко и Жукова) могла уйти и 18 июня, у Москвы с Дальним востоком разница во времени.
Анонимно: Так что получается 18 июня было распоряжение на выдвижение полевых КП с выводом фронтов, выдвижение частей к границе, повышение боеготовности (по флотам, если не путаю), и отзыв Еременко... Богатый на неизвестные директивы был день 18 июня. Давайте подумаем, может еще чего вспомним.
Закорецкий: А как насчет "большого совещания" 24 мая 1941 г. у Сталина со всеми командующими будущих западных фронтов? Нигде инфа не пролетала с уточнениями? Цитата из моей книжки (глава 6. [Не]Секретный репортаж из мая-июня 1941 г.): ============= 24 мая 1941 (суббота) Этот день можно назвать днем большого военного совещания, которое прошло в кабинете Сталина в течение двух с половиной часов с 18-50 до 21-20 и на котором должны были рассматри-ваться вопросы боевой подготовки пяти западных военных округов. Причем, особо выделялась тема задач боевой авиации. От управления каждого округа на совещание прибыли их командую-щие, члены военных советов (корпусные комиссары) и командующие окружной авиации. Как указывалось выше, совещание началось в 18-50. Но перед ним в сталинский кабинет вошли: в 18-00 – Молотов и Тимошенко, в 18-10 – Жуков и его первый заместитель генерал Ватутин. Все военные покинули Сталина в 21-20, Молотов остался. В 21-25 примерно на час к Сталину зашел заведующий отделом Балканских стран НКИД СССР А.А. Лавpищев. А с 22-20 до 22-45 итоги дня Сталин подвел с Молотовым. То, что вопросы, связанные с подготовкой и проведением упреждающего удара, могли обсуждаться на совещании 24 мая, отметили в своих статьях Мельников и полковник Данилов. Но нет комментария о часовой беседе Сталина в этот день по балканским странам, о том, могло ли это быть связано с военным планом? Есть информация из других источников, что могло. В уже упоминавшемся выше сборнике «ГОТОВИЛ ЛИ СТАЛИН НАСТУПАТЕЛЬНУЮ ВОЙНУ ПPОТИВ ГИТЛЕPА?» есть статья М. Никитина «ОЦЕНКА СОВЕТСКИМ PУКОВОДСТВОМ СОБЫТИЙ ВТОPОЙ МИPОВОЙ ВОЙНЫ», в которой автор коснулся направленности предвоен-ной советской политики в отношении Финляндии, Румынии и Ближнего Востока. В частности, утверждается, что советское руководство пыталось отколоть от Германии ее восточноевропейских союзников: «В конце мая 1941 Москва довела до сведения румынского правительства, что «готова решить все территориальные вопросы с Румынией... если Румыния присоединится к советской политике мира, т.е. выйдет из Тpойственого пакта». 24 мая относится именно к «концу мая», и такое заявление не могло существовать без одобрения Сталина. Поэтому, вполне возможно, что он обсудил его вечером 24 мая в беседе со специалистом по Балканским странам. Кроме того, (как отмечает М. Никитин) некоторые авторы считают, что советское руководство рассчитывало на германское наступление летом 1941 на Ближнем Востоке. И не просто рассчитывало, а пыталось заверить Берлин, что в этом случае противодействия со стороны Советского Союза не будет. В рамках этой гипотезы становится понятен смысл проводимых в мае 1941 советско-германских консультаций по Ближнему Востоку, которые вели в Анкаре от имени своих правительств советский посол С.А. Виногpадов и германский посол Ф.фон Папен. На них советская сторона подчеркнула готовность учитывать германские интересы в этом регионе. Эту же цель, по мнению М. Никитина, планировалось достичь на прямых советско-геpманских переговорах, которые усиленно предлагались советской стороной с середины июня 1941 г. 18 июня Молотов уведомил Беpлин о желании прибыть для новых переговоров. И повторил предложение германскому послу в Москве Ф.фон Шуленбуpгу вечером 21.06.41. Но 22 июня все эти попытки потеряли всякий смысл. А их целью могло быть единственное – «подтолкнуть» Гитлера «завязнуть» в войне с англичанами на Ближнем Востоке и тем самым ослабить свою группировку на западных границах СССР. Есть предположения, что на нечто подобное советское руководство рассчитывало весной 1940 г., ожидая, что Франция и Англия окажут хорошее сопротивление вермахту, что привело бы к благоприятной ситуации для наступления Кpасной Аpмии уже летом 1940 г. На то, что такие планы могли существовать, косвенно указывает факт расстрела в СССР в апреле – мае 1940 г. большой группы польских офицеров и других специалистов, которые могли оказаться нежелательными лицами в случае «освобождения» Польши. Но вермахт, вопреки ожиданиям, быстро справился с армиями Франции и Англии, из-за чего в Москве пришлось пересмотреть план войны на западной границе (информация из статьи к.и.н. Б.В. Соколова в вышеуказанном сборнике). Рассматривая вопросы советской политики на Балканах и Ближнем Востоке в то время и в их свете советско-германские проблемы, нельзя обойти молчанием и принципиальную позицию со-ветского руководства, изложенную Молотовым немецкому послу графу Шуленбургу 25 ноября 1940 г., которую Шуленбург подробно изложил в своей телеграмме в Берлин Риббентропу на следующий день. Впервые она была опубликована в 1948 г. департаментом США в сборнике «Национал-социалистская Германия и Советский Союз. 1939-1941. Документы из архива германского министерства иностранных дел». На русском языке они были изданы в 1991 г. издательством «Московский рабочий» под заголовком «ОГЛАШЕНИЮ ПОДЛЕЖИТ (СССР-ГЕРМАНИЯ, 1939-1941)». Причем, текст многих документов первой половины 1941 года говорит о том, что актуальность «заявления от 25 ноября» оставалась вплоть до 22.06.41. .... ============
Анонимно: 18 июня Молотов уведомил Беpлин о желании прибыть для новых переговоров. Угу. А Тимошенко, судя по всему, в тот же день дал указание на вывод фронтовых КП. и еще, судя по всем так много указаний, что часть не успели разослать, видимо, трудились и ночью, и утром 19 июня. Левая рука (Тимошенко) не знает, что делает правая (Молотов) ?
Закорецкий: 18 июня 1941 (среда) До немецкого нападения чуть больше трех суток. Сталин беседует с военными и военно-авиационными руководителями, проводя два совещания, причем, второе становится продолжением и развитием первого. Но сначала в кабинет приходят Молотов (20-00 – 0-30), затем Тимошенко и Жуков (20-25 – 0-30), Маленков (20-45 – 0-30), Кобулов (22-25 – 23-00). А в 23-10 появляются сразу пятеро: Жигарев, Шахурин, Яковлев, Петров и Ворошилов. Видимо в этот вечер было принято решение перенести срок занятия фронтового командного пункта штабом Киевского ОВО с 25 июня на 22 (для остальных срок остался старым – к 23 июня). 19 июня 1941 (четверг) В Сталинском кремлевском кабинете нет приема, но в этот день произошло много событий, свидетельствующих о скором приближении войны. По воспоминаниям маршала Баграмяна (с.81), утром 19 июня «из Москвы поступила телеграмма Г.К. Жукова о том, что Народный комиссар обороны приказал создать фронтовое управление и к 22 июня перебросить его в Тарнополь [ныне Тернополь]. Предписывалось сохранить это в «строжайшей тайне, о чем предупредить личный состав штаба округа». У нас уже все было продумано заранее…» Штабы западных военных округов получили директиву Наркома обороны маскировать аэродромы, воинские части, склады, парки техники и рассредоточить самолеты на полевых аэродромах. Флоты и флотилии получили приказ Наркома ВМФ перейти на оперативную готовность № 2. Командование Ленинградского, Прибалтийского и Одесского военных округов получили распоряжение Наркома обороны в двухдневный срок отработать взаимодействие с Балтийским и Черноморским флотами. Из воспоминаний бывшего командира советской военно-морской базы на финском полуострове Ханко С.И. Кабанова (численность гарнизона – 25 000 человек) (источник – мемуары адмирала Н.Г. Кузнецова «НА ФЛОТАХ БОЕВАЯ ТРЕВОГА», Москва, 1971, с. 64): «Поздно вечером 19 июня через границу в Ханко прибыл советский полпред [посол] в Финляндии С.И. Зотов. Он сообщил, что надо ожидать начала войны с Германией и Финляндией… В течение 20-21 и в ночь на 22 июня все силы базы по приказу Военного совета Балтийского флота были приведены в полную боевую готовность…» А вот этот факт очень странный с точки зрения гипотезы «неожиданного» немецкого нападения. Если принять во внимание то, что Сталин его не ожидал, то нарком обороны (догадывался он о чем-то или нет) самостоятельно попросить посла в Финляндии съездить к командиру военной базы не мог. А если знал и попросил, не сказав об этом Сталину, то почему он не отдал аналогичное распоряжение всем остальным частям и соединениям всех западных военных округов? А так как остальные части и соединения 19 июня подобного приказа не получили, получается, что посол в Финляндии выполнял какую-то особую миссию по приказу из Москвы. Ибо и он сам по личной инициативе тоже не мог поехать к командиру с предупреждением о нападении, которого в Москве не ожидали. Командир любой военной части никак не подчиняется гражданским чиновникам. Подчиняется он только приказам вышестоящих командиров. Но военная база в Ханко была на особом положении – вдалеке от своих на территории страны, которая может оказаться противником в войне. И если в Москве планировали начать войну в ближайшее время, то совершенно необходимо было предупредить об этом командира дальней военной базы. Причем, радиосвязь для этой цели использовать было опасно. Самый надежный метод – послать посыльного с устной информацией. Причем, логично, что посол предупредил не о немецком нападении, а просто о войне с Германией и Финляндией. Ибо начаться она может разными методами. И с 19 июня связана странная история с одним очень важным указом – об объявлении мобилизации в СССР с 23 июня 1941 г. Как официально признано, указ о мобилизации в СССР был принят 22 июня, но начало мобилизации объявлялось со следующего дня – 23 июня. Этот момент непонятен с точки зрения нормальной логики неожиданного вражеского нападения. Дело в том, что проведение мобилизации для боевых частей обычно планируется за считанные дни. Как уже говорилось выше, по воспоминаниям маршала Василевского, например, на отмобилизование войск второго эшелона приграничных округов по мобилизационному плану отводилось от нескольких часов до одних суток (по другим данным – от трех до пяти дней). Причем, по нормальной логике в случае неожиданного нападения врага мобилизация должна быть объявлена немедленно. А в июне 1941 в СССР ее отложили на целые сутки! Невероятно! И на эту странность обратили внимание некоторые авторы. И есть один странный документ по этому событию – листовка с текстом Указа. Ее фотография была опубликована в разных книгах о войне, но ни один историк не обратил на нее особого внимания. С одной стороны, все вроде бы логично и понятно. Есть такая фотография и в очень известной книге «ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ» (Москва, 1985, тираж 500 000 экз. стр. 452, главный редактор издания — генерал-армии, профессор Козлов М.М.). Ранее ее видели тысячи людей, и я в том числе, но только теперь я случайно задержал внимание на дате Указа и прочитал ее как: Москва, Кремль 19 июня 1941 г. ..... За вторую цифру я склонен считать “9”, т.к. от 13 числа до 23-го срок большой. “19” число более логично. Но когда я давал посмотреть ксерокс страницы другим людям, они обычно называли число «13». Я думаю, это потому, что фотография реализована методом точек и лишняя точка «смазывает» число «9», превращая его в «3». Но это уже не так важно. Важно то, что первое число не «2», а «1». Но почему в изложениях этого Указа приводится дата 22 июня? Хотя, с другой стороны, правильней именно она, как день начала агрессии против СССР. Получается, что листовки о мобилизации были заготовлены заранее и заранее было принято решение о начале мобилизации с 23 июня! Как это ни странно, но это маленькое число в принципе логично объясняет практически все. Но сначала полезно обсудить ситуацию с этой листовкой вообще. Во-первых, ее изображения нет в больших серьезных трудах, посвященных той войне – ни в многотомной «Истории Великой Отечественной войны», ни в многотомной «Истории второй мировой войны». Более того, упоминания об этой листовке нет в специальном каталоге Центрального музея революции СССР, который называется «ЛИСТОВКИ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ 1941 – 1945 ГОДОВ» и издан в Москве в 1985 году. За 22 июня 1941 года там приводится листовка с текстом речи Молотова . Нет данных об этой листовке и в другом каталоге: «ГЕРОИ И ПОДВИГИ. СОВЕТСКИЕ ЛИСТОВКИ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ 1941 – 1945 ГГ.» (Москва, 1958, 553 с.). Странная ситуация. Это примерно так, как если бы везде демонстрировалась картина, например, Леонардо да Винчи «Монна Лиза», а ни в одном каталоге о ней не было бы никакой информации. В том то и вопрос, что картины начинают цениться, если данные о них попадают в каталоги. Но можно заметить, что если изображение листовки есть в других изданиях, то достаточно посмотреть дату на них. Действительно, такие изображения есть. Например, в книге «СОВЕТСКАЯ УКРАИНА В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ, ДОКУМЕНТЫ И МАТЕРИАЛЫ...» в 3-х томах, том 1-ый) — но дата смазана! Есть сама листовка и в Украинском Государственном музее ВОВ на берегу Днепра. Но во-первых, бумага листовки подозрительно очень белая, особенно на фоне рядом расположенных документов на сильно пожелтевшей бумаге. А во-вторых, подпись на ней с какой-то чертой: Москва, Кремль --------------------- 22 июня 1941 г. Другой странностью является сам факт наличия листовок по объявлению мобилизации. Зачем они нужны? Выше уже было сказано, что мобилизация должна быть проведена очень быстро — в несколько дней. Причем, в этот срок входит не только прибытие запасников в военкоматы или на сборные пункты (на это по плану отводятся часы), но и их перемещение в приписанные части, переодевание в форму, получение оружия, проведение боевого сплачивания (чтобы члены экипажей, расчетов, отделений познакомились друг с другом и смогли выполнять боевую работу), а также основное обучение при необходимости (например, показать «зарядным» как выхватывать снарядные гильзы и выбрасывать лишние заряды). А как с этим поступило советское руководство 22 июня 1941? Оно решило отложить начало мобилизации на 1 сутки. Невероятно! И чем могли помочь листовки? Может, сдвинуть сроки решили именно из-за них, чтобы успеть их набрать, размножить, развезти и расклеить? Но к обеду 23 июня 1941 их актуальность и необходимость уменьшится до нуля. Это как афиши футбольного матча, например, на 23 июня в 12-00. В 12-10 23 июня они превратятся в макулатуру. А кроме того, всю вторую половину 22 июня 1941 г. информация о нападении немцев была постоянной темой на радио. Зачем при этом нужны листовки? И как их можно набрать, распечатать, развезти и расклеить за оставшиеся полдня 22 июня? .....
Анонимно: Кейстут, можете добавить Еременко, из мемуаров. Так шли дни в заботах о размещении частей, о том, чтобы ни на один день не прекращалась боевая учеба. А между тем надвигались серьезные события. 14 июня в печати появилось сообщение ТАСС, в котором говорилось, что якобы «Германия так же неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении, как и Советский Союз, ввиду чего… слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы, а происходящая в последнее время переброска германских войск, освободившихся от операций на Балканах, в восточные и северо-восточные районы Германии связана, надо полагать, с другими мотивами, не имеющими касательств к советско-германским отношениям»{12}. В сообщении говорилось также о том, что СССР строжайше соблюдает условия договора с Германией. Надо сказать, что подобное заявление относительно фашистской Германии сыграло отрицательную роль с точки зрения мобилизации нашего народа и армии на борьбу с гитлеризмом, который через неделю развязал войну против нашей страны. 19 июня я получил телеграмму наркома Тимошенко с приказом немедленно сдать армию начальнику штаба генералу Шелахову и выехать в Москву. В середиле дня 21 июня я уже подписал приказ о сдаче армии и провел совещание со всем начсоставом управления армии, на котором подвел итоги нашей работы за четыре с половиной месяца. За это время по оперативной и боевой подготовке был проведен ряд учений с войсками и штабами, показных учений, тактических и тактико-строевых занятий, а также ряд сборов артиллеристов, инженеров, связистов и т. д. Почти весь личный еоютав был охвачен всевозможными спортивными мероприятиями [57] и соревнованиями. Дважды была проверена боевая подготовка всех частей. За это время был приведен в порядок автопарк. Аварийность в армии, по сравнению с предыдущим годом, снизилась на 40%. Большая работа была проведена в связи с организационными мероприятиями — было вновь сформировано три соединения: 30-й механизированный корпус, 58-я танковая дивизия и 239-я механизированная дивизия (всего 39 частей). Переведено на новые штаты 10 соединений и 342 части, расформировано 6 соединений и 159 частей. Отправлено за пределы армии 4 соединения и 103 части. В связи со всей этой работой управлением армии было сформировано и отправлено 228 железнодорожных эшелонов с людьми, конским составом и техникой.
Админ (старшой): Спасибо. Кстати, есть еще один факт перемещений генералов. Оказывается генерал Новиков получил приказ сдать должность нач. ВВС ЛенВО и выехать а КОВО. Но 22 июня не поехал, а остался в ЛенВО.
Админ (старшой): Итак даты: К 7 мая - появились директивы в зап. ОВО. Их отправили числа 13 мая (к 20-25 мая создать окружные планы прикрытия развертывания). К 15 мая возник общий план - "Соображения" с надписью "Начать 12 июня". Но 15 мая в Москву прилетает Юнкерс-52 с письмом от Гитлера, который сообщил, что начнет отводить свои войска 15-20 июня (куда-то). И вот 24 мая в Москву съехались командующие зап. ОВО видимо согласовать окружные планы и обсудить планы на будущее.
Serg2007: Именно так! Самодеятельность командующего или....???? Нет, тут именно самодеятельность...Другого выхода у людей не было Кстати, совершенно случайно обнаружил "источник вселенской мудрости" великого историка - о том, что думали, что будет как в ПМВ, объявление войны, политическая пикировка, мобилизация, гонка по ж/д. Исаев взял это у Гланца, из книги Колосс поверженный. Красная Армия в 1941 году, а тот в свою очередь из какого то "Начальный период ВОВ". Академия ГШ. 1989г. Не книги по военной теории того времени, а книга 89 г! КТо нибудь об этом источнике что нибудь слышал?
Анонимно: Кейстут, интересная мысль: А если знал и попросил, не сказав об этом Сталину, то почему он не отдал аналогичное распоряжение всем остальным частям и соединениям всех западных военных округов? А так как остальные части и соединения 19 июня подобного приказа не получили, получается, что посол в Финляндии выполнял какую-то особую миссию по приказу из Москвы. Ибо и он сам по личной инициативе тоже не мог поехать к командиру с предупреждением о нападении, которого в Москве не ожидали. Возможно, все было наоборот. Возможно, что 18-19 июня и все остальные части получили аналогичные приказы. Просто Ханко - сильно отличается от других баз, вот и приказ носил свои отличия. А получив приказ, командующий базой ВЫЗВАЛ местного представителя советской власти (посла) и проинформировал его об этом, имхо. Хрущев, кстати, так и написал в мемуарах, что военные получили какие-то документы, с которыми меня по приказу из Москвы приехал ознакомить военный из штаба округа. И чтобы не писать про СС/ОВ директиву, потом было придумано, что "посол сам сказал" :-)
Прохожий: Закорецкий пишет: А кроме того, всю вторую половину 22 июня 1941 г. информация о нападении немцев была постоянной темой на радио. Зачем при этом нужны листовки? И как их можно набрать, распечатать, развезти и расклеить за оставшиеся полдня 22 июня? Помню, как принимали брежневскую конституцию развитОго социализма в 1977 году. Октябрь 1977, Кремлевскй дворец съездов: идет заседание Верховного совета СССР, в "бурных дебатах" оттачиваются последние формулировки и изменения в проекте Конституции. И вот третий день. Конституция принимается на утреннем заседании. Пока оно идет, фойе Кремлеского дворца заполняется пачками (сотнями, если не тысячами пачек) с отпечатанным и принимаемым в эти самые минуты текстом новой Конституции. Причем издана Конституция не только на языке общения народов СССР - русском, но и на языках 15 республик, а также на всех основных иностранных языках (английском, французском, немецком, испанском, китайском, хинди, и т.д.) Такой оперативности удивились только представители коммунистических и рабочих партий некоторых стран Латинской Америки и Африки. Всем остальным всё было ясно, как "божий день", относительно набора, перевода и печати данного издания. Конечно, можно предположить, что все делалось "сверх оперативно" в ходе заседания Верховного совета, но как быть с теми попавками, которые были утверждены в день принятия Конституции, и которые уже присутствовали в изданной брошюре? Так что, всё было по плану в СССР, а уж мобилизация в первую очередь.
Анонимно: Причем издана Конституция не только на языке общения народов СССР - русском, но и на языках 15 республик, а также на всех основных иностранных языках (английском, французском, немецком, испанском, китайском, хинди, и т.д.) Сильно. Это не рояль в кустах, это надо было ПЕРЕВЕСТИ (а перевод юридических документов - это вам не синхрон), и НАБРАТЬ. В 1977 году компьютеров не было в наборе, все, простите, вручную. Что такое НАБРАТЬ ВРУЧНУЮ на китайском и хинди - я себе не представляю. На остальных языках шрифты либо кириллические (которые были) либо латинские (тоже были). А вот хинди, арабские и (!) китайские - это сильно. Это просто ПЯТЬ БАЛЛОВ. Молодцы создатели Советской Конституции!
Закорецкий: Часть 2 «ВИП» («Военно-исторической палеонтологии») ============================================ Но директивы отправили не сразу. Если в Генштабе они были готовы к 7 мая, а штабы западных ОВО их получили, видимо, к 14 мая, то получается, что неделю они где-то «отлеживались». Конечно, можно понять, что (во-первых) серьезные документы должны быть подготовлены заранее, а (во-вторых), у получателя с ними будут иметь дело гораздо больше людей, потому можно предположить, что эти директивы чего-то дожидались в Генштабе, а не в штабах округов. И были отправлены «в самый последний момент» (когда тянуть с их отправкой уже нельзя). Но такое возможно лишь при отработке какого-то общего плана. И чем серьезнее, масштабнее военный план, тем важнее становится задача сохранить его в тайне. В первую очередь от своих. Ибо чем больше людей допущено к его разработке, тем выше вероятность утечки информации к будущему противнику. Примеров масса. Можно, например, вчитаться в перечень мероприятий по дезинформации японцев, который есть в мемуарах маршала Жукова в 7-й главе «Необъявленная война на Халхин-Голе»: «Решающим фактором успеха предстоящей операции мы считали оперативно-тактическую внезапность.... В целях маскировки, сохранения в строжайшей тайне наших мероприятий Военным советом армейской группы одновременно с планом предстоящей операции был разработан план оперативно-тактического обмана противника, который включал в себя: – производство скрытных передвижений и сосредоточений прибывающих войск ... – скрытные перегруппировки сил и средств, ... – производство рекогносцировок исходных районов, участков и направлений для действия войск; – особо секретная отработка задач всех родов войск, участвующих в предстоящей операции; – проведение скрытной доразведки всеми видами и родами войск; – вопросы дезинформации и обмана противника с целью введения его в заблуждение относительно наших намерений. Этими мероприятиями мы стремились создать у противника впечатление об отсутствии на нашей стороне каких-либо подготовительных мер наступательного характера, показать, что мы ведем широко развернутые работы по устройству обороны, и только обороны. Для этого было решено все передвижения, сосредоточения, перегруппировки производить только ночью, ... Мы знали, что противник ведет радиоразведку и подслушивает телефонные разговоры, и разработали в целях дезинформации целую программу радио– и телефонных сообщений. Переговоры велись только о строительстве обороны и подготовке ее к осенне-зимней кампании. Радиообман строился главным образом на коде, легко поддающемся расшифровке. Было издано много тысяч листовок и несколько памяток бойцу в обороне. Эти листовки и памятки были подброшены противнику, с тем чтобы было видно, в каком направлении идет политическая подготовка советско-монгольских войск. Сосредоточение войск – фланговых ударных группировок — и вывод их в исходные районы для наступления были предусмотрены в ночь с 19 на 20 августа». Можно вспомнить и про план «Барбаросса». Когда его подписал Гитлер? 18 декабря 1940 года. А за две недели до этого (5 декабря 1940 г.) советский полпред в Берлине Деканозов получает анонимное письмо с предупреждением, что в Германии готовится «два плана окружения Красной Армии». Но это могло выглядеть и как дезинформация. Однако, в конце декабря 1940 – начале января 1941 г. сведения о немецком плане нападения на СССР начали приходить в Москву и от агентурных разведчиков. Поэтому вполне понятным становится отработка немцами целой группы мероприятий по дезинформации. А если признать, что и с советской стороны выполнялся какой-то серьезный военный план (до сих пор как бы не найденный в полном виде), то выглядит странным, что еще никто не поднимал вопрос о «проценте» «дезы» в уже рассекреченных документах. Вот, к примеру, ситуация с вышецитированными майскими директивами в адрес западных округов. Насколько они были серьезны? На все 100%? А если вчитаться повнимательней? Например, в седьмой раздел директивы в адрес Западного ОВО «VII. Распоряжением Командования Западного особого военного округа: 1. Подготовить тыловые рубежи: 21 ск - на фронте Меречь, Ротница, Озеры, Лунно. 47 ск - на фронте Мурава, Пружаны, Днепровско-Бугский канал до Городец». Комментарий: Если посмотреть на карту, то можно увидеть, что эти населенные пункты и объекты располагаются по линии север-юг на расстоянии 30 – 45 – 60 км от нынешней западной границы Белоруссии. И не совсем понятно указание «подготовить». Только теоретически в рамках плана? Или уже начать готовить реально? А к какому сроку? И что они означают? Рубежи обороны на случай отхода? Или просто места для дислокации каких-то подразделений/частей? Если ожидается реальное нападение врага, то видимо, команда должна быть более конкретной: «немедленно приступить к созданию тыловых рубежей обороны.. с готовностью к дате...». А так, когда ничего конкретного, то реально ничего серьезного сделано не будет (как и оказалось в дальнейшем). Но читаем дальше. «2. Предусмотреть нанесение контрударов механизированными корпусами и авиацией во взаимодействии со стрелковыми корпусами и противотанковыми бригадами». Комментарий: И ничего себе «обычные учения»! Несколько механизированных (!!!) корпусов (по три дивизии в каждом), несколько стрелковых корпусов (аналогично), плюс серьезная авиация и бригады ПТО. А по какому противнику? По имитаторам? Лично я когда-то участвовал в подобной имитации – медленно ездил на танке Т-64Б по полигону, рядом с которым шли цепью шесть сержантов, периодически кидавшие взрывпакеты и стрелявшие короткими очередями из АК-74 холостыми патронами с белыми пластмассовыми пулями. Как можно составить конкретный план подобных «учений» без хотя бы минимальных исходных данных по срокам и территориям? Где может прорваться противник? Какой? Какими силами? На какой местности (на каких рубежах) выгоднее всего организовать контрудары? Что говорит разведка? И вообще угроза нападения теоретическая или с часу на час? Если второе, то не планы надо сочинять, а немедленно поднять войска по тревоге и срочно копать те самые тыловые оборонительные рубежи. А если такая команда не отдается, то получается, что реальная угроза нападения не ощущалась. Но тогда и все разговоры о подготовке «контрударов» – дезинформация. Точнее говоря, еще вопрос для каких задач требуется подготовить взаимодействие крупных масс войск. Вполне полезным оно может оказаться не только в обороне. Да и любой «контрудар» – это тоже вариант наступления. Но читаем дальше. «3. Обрекогносцировать и подготовить тыловые рубежи на всю глубину обороны до р.Березина вкл.» Комментарий: Река Березина протекает с севера на юг восточнее Минска на расстоянии в среднем в 350 км от современной западной границы и впадает в Днепр в 60 км северо-западнее Гомеля в восточной Белоруссии. Общая площадь для «работы» получается примерно 300 км х 350 км = 105 тыс. кв. км. И вот их «быстренько обрекогносцировать»? Или «не быстренько»? А чем занимались военные начальники раньше? Разве когда строили укрепрайоны на старой госгранице рекогносцировкой никто не занимался? И карт возможных оборонительных рубежей никто никогда не составлял? А в мае 1941 г. они вдруг потребовались? А к какому сроку? И вопрос для чего – только составить план рекогносцировки? Или уже ее выполнить? Надо торопится или не надо? Есть еще достаточно времени или нет? Странный вообще-то подход к делу, если его рассматривать как серьезное. Или эта задача касается скорее всего размещения поступающих контингентов людей и техники по мобилизации? С этой точки зрения действительно полезно и понятно. Не совсем понятен следующий пункт в директиве: «На случай вынужденного отхода разработать план создания противотанковых заграждений на всю глубину и план минирования мостов, железнодорожных узлов и пунктов возможного сосредоточения противника (войск, штабов, госпиталей и т.д.)». Комментарий: «Вынужденный отход»? А как же самая первая задача «1. Не допустить вторжения как наземного, так и воздушного противника на территорию округа» выше по тексту этой же директивы? Т.е. предполагается, что противник может оказаться сильнее? Насколько? Где данные разведки? Тогда почему не передислоцировать в угрожаемые районы еще войска? Угроза реальна? Но для чего тогда рисовать какие-то планы, если пора немедленно объявить боевую тревогу и начать реально копать те самые «тыловые оборонительные рубежи»? Или весь этот план – «учебно-тренировочный»? А если противник ударит с часу на час, а у нас так ничего практически не заминировано, а только нарисованы планы? Минировать-то можно не успеть! (Под ударами противника). Например, может не оказаться под рукой нужной взрывчатки. Кстати, есть мемуары бывшего офицера саперного батальона на Северо-Западном фронте, который так прямо и написал, что при отходе от границы в июне 1941 г. взрывчатку он разыскивал на пути следования. Т.е. как-то странно вчитываться в такие распоряжения. Вот если бы 14 мая 1941 г. Генштаб конкретно приказал бы ЗапОВО немедленно приступить к закладыванию толовых шашек под опоры мостов на (таких-то) дорогах, то это было бы понятнее с точки зрения подготовки обороны. А так... Мало похоже на её срочную подготовку. Но читаем дальше. «4. Разработать план приведения в полную боевую готовность укрепленных районов на прежней госгранице в пределах округа». Комментарий: Опять! (Только «разработать план»). Только теоретически? Между прочим, УР-ы могут существовать в трех состояниях: 1) Когда на них находятся назначенные для них подразделения. 2) Когда они законсервированы, подразделения с них сняты, но часовые оставлены, есть команды по обслуживанию сооружений и в штабе округа уже лежат планы по восстановлению их боеспособности. 3) Когда УР-ы полностью заброшены, никакие подразделения к ним не приписаны и никаких планов по их подготовке нет. Но в таком варианте вообще проблематично их использование, так как совершенно неизвестно в каком состоянии оказались сооружения. Вполне возможно, что и в разрушенном. Т.е. реально может потребоваться какой-то немалый срок по устранению недостатков и заделке разрушений. А к какому сроку нужна готовность? Дата есть? Ибо на реализацию плана тоже потребуется какое-то время. Но если угроза нападения ожидается реально, то не планы надо рисовать, а просто приказать привести УР-ы в полную боевую готовность. Немедленно. В противном случае план рискует оказаться невыполненным. Но читаем дальше. «5. Разработать: а) план подъема войск по тревоге и выделения отрядов поддержки погранвойск; б) план охраны и обороны важнейших промышленных предприятий, сооружений и объектов». Комментарий: Странно. Тема «подъема войск по тревоге» в войсках отрабатывается первой в начале каждого учебного периода. Разработка перечня действий по тревоге – первейшая обязанность штаба любой воинской части. И план взаимодействия армии с пограничниками тоже должен быть давно согласован для всех приграничных частей, если ощущается угроза нападения. Для чего об этом напоминать в секретной «ОВ» директиве? А что значит «б) план охраны и обороны важнейших промышленных предприятий, сооружений и объектов»? Разве на них нет своего руководства? И специалистов 1-го отдела, а также служб гражданской обороны и внутриведомственной охраны? Или предлагается выделять для этого дополнительные воинские подразделения? Из какого расчета? Извините, если предприятия находятся в своем тылу, то задачу их охраны вполне можно поручить внутренним войскам (в те времена – НКВД). А если к объектам будет приближаться противник, то свои войска там окажутся, так сказать, естественным путем. Но эти ситуации разные, которые трудно расписать подробно заранее. И вообще, при угрозе приближения противника важнейший объект лучше всего эвакуировать. А если не удастся, то его не охранять надо, а качественно взорвать. Единственная ситуация для выделения дополнительных войск на объект – в случае угрозы появления вражеских десантных групп. Но такая угроза реальна в районах, близких к линии фронта (когда пора подумать об эвакуации и о заминировании). До объектов в далеком тылу дойти могут разве что отдельные диверсанты. Но для них вполне хватит внутренних войск. Таким образом, рассматриваемое указание выглядит каким-то расплывчатым и неконкретным. А еще более невозможным для выполнения оказывается следующий пункт в директиве: «6. На случай вынужденного отхода разработать, согласно особых указаний, план эвакуации фабрик, заводов, банков и других хозяйственных предприятий, правительственных учреждений, складов, военного и государственного имущества, военнообязанных, средств транспорта и др.». Комментарий: Знаете, о чем я подумал, когда читал этот пункт в первый раз? Я вспомнил, как контора, в которой я работал в советское время, менялась адресом с другой конторой того же министерства. И возникла проблема обмена сейфами. У нас в отделе сейф был небольшой в метр высоты. А у «сменщиков» сейф был повыше, побольше размером и несгораемый. Знаете, что это такое? Это шкаф из стали, по толщине приближающейся к противопульной броне. Причем, стенки двухслойные (как в термосе). А между ними засыпан песок. Вам приходилось поднимать мешок песка весом 50 кг? А вместе с железным ящиком с двойными стенками? Плюс дверь со штырями-ригелями во все стороны. В конечном итоге тогда мы договорились сейфы не трогать. Наш достался «сменщикам», а их остался для нас. А теперь представьте, сколько таких сейфов может оказаться, например, в банке? А на заводе с секретным делопроизводством? Как выносить их содержимое? Вместе с сейфами? Или россыпью в мешках? А все пересчитать и составить описи? А охрана на период движения? А графики подачи грузовиков и вагонов? И вообще, а чем тогда будут заниматься руководители этих самых предприятий и местные гражданские начальники? Наблюдать со стороны? А штаб военного округа все бросит и будет сочинять планы эвакуации? При серьезном подходе такого абзаца в военном плане вообще быть не должно. Любой эвакуацией занимаются местные власти и руководство этих самых предприятий. Но не командующий округом и его штаб. Военные начальники могут только поинтересоваться – все ли эвакуировано? И можно ли приступить к ликвидации того, что приходится оставлять. Чисто военной заботой может оказаться разве что последний пункт в рассматриваемом разделе директивы: «7. В плане противовоздушной обороны предусмотреть ПВО войск и ПВО территории в Западной зоне ПВО, особенно детально разработать: а) организацию службы ВНОС и немедленное оповещение аэродромов авиации - в первую очередь истребительной, как с ротных, так и с линейных постов ВНОС, оповещение пунктов и объектов ПВО, управлений бригадных районов и зоны ПВО; б) использование и действия истребительной авиации, установить районы истребления авиации противника для отдельных авиачастей; в) тщательное прикрытие зенитной артиллерией и истребительной авиацией постоянных пунктов и объектов ПВО, выгрузочных районов и районов сосредоточения войск; г) вопросы связи и управления средствами ПВО». Комментарий: О! А вот это как раз задача для штаба округа. Действительно, районы выгрузки войск и их сосредоточения очень важно прикрыть средствами ПВО. Т.е. кроме уже имеющихся войск в округе надо ожидать прибытие каких-то новых частей? А для решения какой задачи? Обороны от прорвавшегося противника? Для чего они должны «сосредотачиваться»? Для обычной тренировки? Т.е. после того, как они закончат сосредоточение, их отвезут обратно откуда приехали? Или как? И как называются такие учения? Не полковые, не дивизионные, не армейские, а какие-то «все-окружные»? Но только в одном округе? Или в соседних тоже? Одновременно? Это ж какие массы войск окажутся «сосредоточенными»! «Просто так»? По плану развития народного хозяйства? Других забот не осталось, как парализовать работу железнодорожного транспорта воинскими перевозками туда-сюда? ================== Кстати, "Соображения от 15 мая" – не от 15 мая, скорее - 20-го. Это от фразы в них "на 15 мая". А пока эти данные на 15 мая дойдут до Генштаба, будет 16-е или 17-е, пока дойдет до исполнителя. А там и воскресенье. Короче, - сочинялись они к совещанию 24 мая 1941 г.
полная версия страницы